Название: Наваждение
Автор: Asagawa
Бета: Падающий Юки
Фендом: 07-Ghost
Пейринг: Око Михаэля/Тейто, Хакурен/Тейто, Око Михаэля/Хакурен
Жанр: PWP
Размер: миди
Рейтинг: NC-17
Дисклеймер: герои не мои и не претендую
Состояние: закончен
Саммари: Два парня в одной комнате, как здесь можно не пофантазировать ^^
Предупреждение: Куча штампов, ОСС
Размещение: после копирования в комментариях разместить ссылку на новое место жительства фанфика
От автора: Это что-то вроде тренировки в НЦе, поэтому жду комментариев и жесткой критики.
Читать далее
Хакурен проснулся от того, что Тейто снова возился на кровати и что-то бубнил. Небось, опять был на тренировке с Епископом Кастором, теперь шумит… Хотя, нет, сегодня они ложились спать в одно время.
Оук нахмурился и, повернувшись, посмотрел на своего соседа по комнате. Тейто лежал, свернувшись калачиком, ворочался туда-сюда, судорожно сжимая одеяло и стискивая челюсти так, что было слышно, как скрепят зубы. Сердце болезненно сжалось. Кляйну снился кошмар. Маленький Микаге тихо поскуливал, прижимаясь к своему хозяину. Хакурен его понимал, он тоже хотел помочь, но не знал как.
Немного подумав, он встал, подошел к кровати друга и, сев на краешек, постарался его разбудить:
- Тейто! Проснись, Тейто!
Парень не реагировал. Он только сильнее заворочался и стал тихо постанывать. Хакурен положил руки ему на плечи, стараясь успокоить.
- Тей…
- Микаге! – Тейто выгнулся и закричал. Из его глаз потекли слезы. Хакурен отчаянно обнял его и, прижав к себе, стал гладить по волосам.
- Тейто, проснись, пожалуйста. Все хорошо, я здесь. Только не плачь!
Оук обнимал его, успокаивающе гладил по спине и украдкой радовался возможности прикоснуться к другу. Он был такой сильный и смелый, но в тоже время так мил и раним. Хотелось защищать и оберегать его. И так же, как сейчас, обнимать, словно закрывая собой от всех невзгод. Ах, если бы можно было делать это всегда, а не только в такие тяжелые моменты.
Внезапно чужая рука сжала запястье стальной хваткой. Хакурен удивленно воскликнул и недовольно посмотрел на Тейто. Но на него сурово и прямо смотрели алые глаза Ока Михаэля.
- Руки прочь от моего хозяина, - прозвучал холодный низкий голос вместо привычного звонкого голоса Тейто.
- Я.. я просто хотел помочь, - запинаясь, ответил Оук. Один черт знает, чего можно ждать от этого существа. Хакурен бы ударил и вырвал руку, но это по-прежнему было лицо его друга, Тейто Кляйна, и на его щеках по-прежнему блестели тонкие дорожки слез.
- Мой господин страдает. Ему нужно хоть иногда выпускать боль своего сердца. Так что не мешай.
- Да я не…
- Я вижу, - сузив глаза, тихо сказал Око Михаэля, - Вижу твои мысли и желания. И меня они не устраивают. Хозяин принадлежит мне!
Хакурен почувствовал, что закипает от ярости. Как это существо смеет его в чем-то обвинять? И, главное, как он смет решать что-то за Тейто! Тейто никому не принадлежит, потому что… Потому что если он будет принадлежать кому-то, Хакурен уже не сможет быть рядом с ним.
- Не смей так говорить, - прошипел Оук.
- Хочешь заполучить его только для себя? – Усмехнулся Око Михаэля, - Ты опоздал. Повторяю: хозяин принадлежит мне. И я тебе это докажу.
Хакурен вздрогнул от того, как исказилось в кривой ухмылке лицо его друга. Он даже не сразу понял, что его рука свободна, но машинально обхватил ее, потирая ноющее запястье. Оук вообще не соображал, что происходит, глядя, как Око Михаэля поднял руки и стянул ночную сорочку, в которой спал Тейто.
Хакурен почувствовал, как по телу пошла мелкая дрожь. В лунном свете четко виднелся каждый изгиб крепкого, но еще мальчишеского тела. Сердце в груди затрепетало и забилось вдвое быстрей.
Тейто, а вернее, Око Михаэля, откинул сорочку в угол кровати и, - О, Господи! – стал ласкать ладонью свою грудь. При этом алые глаза неотрывно следили за Хакуреном.
- Ты что творишь! – воскликнул Оук. Он вскочил на ноги и хотел остановить его, но не успел. Тонкие пальцы обхватили темный сосок. Тейто тихо воскликнул и мелко задрожал, зажмурив глаза. И Хакурен понял, что это была реакция именно Тейто, а не просто игра Ока. Он стоял и наблюдал, как упругая грудь поднимается все выше, дыхание Кляйна становится все чаще, а всхлипы превращаются в тихие стоны. Смотрел и не мог оторваться от этого завораживающего зрелища.
Ладонь, медленно поглаживая грудь, переместилась от одного соска к другому, вторая – мягко ласкала упругий живот, пока не опустилась до резинки темно-синих трусов. Тейто застонал почти в голос. Хакурен почувствовал, что ноги его не держат. Он осел на пол, дыша почти также часто, как Кляйн.
Рука под плотной тканью двигалась медленно, словно играя. Хакурен почти видел, как тонкие пальцы ласкали плоть Тейто, заставляя его тихо поскуливать. Оук почувствовал, то сам возбуждается. Он потянулся к своему уже почти затвердевшему члену, но его снова что-то сковало. Белые ветви, похожие на кость, тянулись из ладони Тейто на груди, в которой мягко светился алый камень. Они держали обе руки до локтя, не давая пошевелиться. Оук удивленно и недовольно посмотрел в темные глаза, которые с издевкой наблюдали за ним.
- Кто сказал, что тебе можно получать удовольствие? Ты можешь только смотреть. Смотреть и осознавать, то хозяин никогда не будет принадлежать тебе, - Око Михаэля говорил неожиданно спокойно, но его ладонь продолжала двигаться по плоти Тейто.
Хакурен дернулся, но руки только отозвались тупой болью. Пришлось заставить себя успокоиться, правда, было это весьма непросто. Собственное возбуждение отдавалось болезненной дрожью во всем теле. Оук старался не смотреть на Тейто, но он все равно слышал, как часто, захлебываясь воздухом, дышит Кляйн, как он тихо стонет от действий Ока Михаэля, как шуршит ткань под его телом и тихо поскрипывает старая кровать.
Тейто сдавленно вскрикнул. Хакурен инстинктивно перевел на него взгляд и снова понял, что не может оторваться. Тейто был полностью обнажен. Он сидел, оперевшись спиной на стену и широко расставив ноги так, что Оук мог видеть каждое движение, которое совершал Око Михаэля.
Он водил ладонью по всей длине возбужденного члена, иногда обхватывая пальцами головку или, опустив руку к основанию, оттягивал бархатную кожу, заставляя Тейто прогибаться в спине, приподнимая бедра.
Правая рука, с камнем, гуляла по груди и животу, потом поднялась на подбородок и, ненадолго замерев на искусанных губах, три пальца толкнулись внутрь, заставляя принять себя в теплую влагу рта. Тейто инстинктивно стал посасывать их, то вбирая внутрь до конца, то впуская блестящие от слюны пальцы наружу.
Хакурен закусил до боли губу и свел ноги, стараясь хоть как-то унять возбуждение. Это зрелище было настолько соблазнительным, что казалось пыткой. Но, как он ни старался упокоиться и не смотреть, воспаленное воображение уже само рисовало все новые и новые картины. Ведь так легко было представить, что вместо пальцев в блестящие от слюны губы проталкивается его собственный член. Оук почти чувствовал, как его будет обволакивать нежное тепло, мягкий язычок ласкает чувствительную кожу у основания, горло приятно сжимает головку.
Хакурен, не выдержав, сдавленно застонал и стал ерзать на холодном жестком полу, пытаясь хоть как-то довести себя до разрядки. Он был так напряжен, что, казалось, хватило бы одного прикосновения, чтобы он кончил. Но, как он ни старался, возбуждение только росло.
Стоны Тейто стали громче. Рука зашлась в еще более бешеном ритме. Пальцы, не дававшие покоя Хакурену, наконец, оторвались ото рта юноши. Оук вздохнул с облегчением, но, Боги. Лучше бы они остались там же! Словно завороженный он следил, как, блестя в лунном свете, они опускаются вниз и замирают у тугого прохода. Хакурен напряженно глотнул. Нет. Такого он просто не выдержит. Но, у Ока Михаэля на этот счет было сое мнение.
Средний палец сначала обвел темную дырочку, слегка надавил и толкнулся внутрь. Тейто воскликнул, прогнувшись в спине, и удивленно распахнул глаза. Они были зелеными. Блестящие от невольных слез и неконтролируемого возбуждения, они метались, словно ища что-то. Или когото.
К одному пальцу быстро добавился второй, а затем и третий. Кляйн тяжело дышал, широко раскрыв рот, и каждый его вздох превращался в блаженный стон. Словно музыка он услаждал душу и в тоже время, неистово бил по нервам, превращая наслаждение в муку.
Конечно, Око Михаэля хорошо знал это тело, ведь оно принадлежит им обоим. Он безошибочно мог определить нужные точки, чтобы доставить Тейто наивысшее удовольствие. И от осознания этого становилось горько и больно.
Тейто повернул руку и Хакурену открылся вид на темный влажный проход. Растянутый и готовый принять в себя гораздо больше, чем просто пальцы. И, если бы Оук не был связан, он бы без сомнений взял его, не задумываясь о последствиях. Но, ему оставалось только наблюдать, закусывая губы, чтобы не застонать в голос. И не просить, чтобы эта пытка прекратилась. Слишком горд был Оук, чтобы просить это существо о чем-то, тем более, чтобы просить, чтобы тот помог ему кончить.
Но, Око Михаэля и не нужно было о чем-то просить, он был достаточно опытен и все понимал. И он наслаждался тем, как искажается лицо Хакурена от муки, смятения и плохо скрываемого удовольствия. От этого его возбуждение еще больше возрастало, и он чувствовал, что желание Тейто тоже растет.
Мелко дрожа, Око Михаэля слез с кровати и, с трудом держась на ногах, подошел к Хакурену. Тот, словно завороженный, следил за каждым его движением, чувствуя, как рот наполняется слюной, а внизу живота от напряжения и желания словно скручивается тугая спираль.
Око Михаэля буквально упал на колени перед Хакуреном и, навалившись на него так, что парень чувствовал мелкую дрожь и жар его тела, прошептал, касаясь губами уха:
- Хочешь?
И от этого охрипшего голоса вся хваленая гордость Оуков полетела к чертям. Хакурен выгнулся, стараясь еще сильнее прижаться к Тейто, и простонал:
-Да!
Око Михаэля довольно усмехнулся. Пожалуй, ему действительно нравилось, как алели бледные щеки и блестели нежно-фиолетовые глаза. Он бегло оглядел юношу и, быстро облизнув пересохшие губы, рывком задрал ночную сорочку. Хакурен сдавленно застонал, чувствуя, как плотная ткань скользит по возбужденной плоти.
Когда Око Михаэля спокойным, но настойчивым движением раздвинул его ноги шире, Хакурен в какой-то момент испугался, что его сейчас поимеют. Хотя, сказать по правде, сейчас он был согласен даже на это. Но Око Михаэля просто прижался к нему плотнее так, что их возбужденные члены соприкасались.
От ощущения горячей плоти, прижатой к его собственной, Хакурен застонал в голос так, что засадило горло. И где-то на краю сознания он услышал такой же громкий стон Тейто. Глаза слезились, дыхание сбивалось, разум куда-то уплывал, и оставались только чувства.
Тонкие пальцы, напряженно сжавшие плечи.
Горячее дыхание, обжигающее шею.
Чужое сердце, бешено стучащее, как и твое собственное.
Влажная от пота грудь с твердыми сосками, прижатая к твоей.
И два горячих твердых члена, трущихся друг о друга, все быстрее и быстрее, все сильнее прижимаясь один к другому, заставляя стонать все громче, так, что голос сипнет от криков, и белая пелена застилает глаза в преддверии скорой развязки.
Рука обхватила оба члена, и всего одного быстрого движения было достаточно, чтобы Хакурен, наконец, кончил. Обильно, с громким стоном, извиваясь всем телом в бурном оргазме. А где-то рядом, оглушая, также громко стонал Тейто…
И комната погрузилась в обволакивающую тишину. Двое юношей лежали на полу, тяжело дыша и медленно приходя в себя. Путы пропали, алое сияние древнего камня погасло. По бедрам и животу медленно стекала сперма, своя или чужая, понять уже невозможно.
Хакурен лежал на спине, глядя в потолок, чувствуя, как сверху приятно давит тяжесть чужого тела. Дышать было трудно, а шевелиться не хотелось. Но нужно было привести себя в порядок и ложиться спать. Завтра и так у обоих будут мешки под глазами.
И все же, такой теплый и родной… Хакурен чувствовал, как его переполняет нежность. Наверное, он бы полежал так еще немного, но холодный сквозняк уже неприятно щекотал затылок, а его друг был без одежды.
- Тейто, - Оук мягко погладил его по волосам, - Как ты?
- Не трогай меня, извращенец, - Взвизгнул Кляйн и отскочил от Хакурена на добрую пару метров.
Оук от такого заявления вспыхнул праведным гневом:
- Ты меня еще в чем-то упрекаешь, после того, как сам устроил здесь… невесть что!
- Это не я!
- Раньше ты, вроде, неплохо контролировал эту штуку внутри себя!
- Я растерялся! И вообще, это ты тут вилял задом и дрочил, глядя на меня.
- Да от такого зрелища у кого угодно встанет!
- А тебя никто не просил смотреть.
- Как тут не смотреть, когда эта штука перед носом болтается.
Тейто хотел было что-то сказать, но неожиданно до него дошло, что он все еще стоит без одежды. Тихо охнув и густо покраснев, Кляйн в мгновение ока забрался на кровать и закутался в одеяло с головой. Высунув одну рук, он стал искать в спутавшихся простынях свою сорочку. Изредка через щелку он бросал на Хакурена недовольные взгляды и что-то ворчал. Оук, демонстративно не обращая на него внимания, встал, поправил растрепавшиеся волосы и стал готовиться ко сну.
- Если об этом кто-нибудь узнает – ты труп! – зло прошипел Тейто и лег, отвернувшись к стене и натянув одеяло на голову.
- Тебя это тоже касается, - зло фыркнул Хакурен и, тоже отвернувшись, лег на свою кровать.
- Куро-пьен? – раздался в повисшей тишине удивленный голосок Микаге.
Автор: Asagawa
Бета: Падающий Юки
Фендом: 07-Ghost
Пейринг: Око Михаэля/Тейто, Хакурен/Тейто, Око Михаэля/Хакурен
Жанр: PWP
Размер: миди
Рейтинг: NC-17
Дисклеймер: герои не мои и не претендую
Состояние: закончен
Саммари: Два парня в одной комнате, как здесь можно не пофантазировать ^^
Предупреждение: Куча штампов, ОСС
Размещение: после копирования в комментариях разместить ссылку на новое место жительства фанфика
От автора: Это что-то вроде тренировки в НЦе, поэтому жду комментариев и жесткой критики.
Читать далее
Хакурен проснулся от того, что Тейто снова возился на кровати и что-то бубнил. Небось, опять был на тренировке с Епископом Кастором, теперь шумит… Хотя, нет, сегодня они ложились спать в одно время.
Оук нахмурился и, повернувшись, посмотрел на своего соседа по комнате. Тейто лежал, свернувшись калачиком, ворочался туда-сюда, судорожно сжимая одеяло и стискивая челюсти так, что было слышно, как скрепят зубы. Сердце болезненно сжалось. Кляйну снился кошмар. Маленький Микаге тихо поскуливал, прижимаясь к своему хозяину. Хакурен его понимал, он тоже хотел помочь, но не знал как.
Немного подумав, он встал, подошел к кровати друга и, сев на краешек, постарался его разбудить:
- Тейто! Проснись, Тейто!
Парень не реагировал. Он только сильнее заворочался и стал тихо постанывать. Хакурен положил руки ему на плечи, стараясь успокоить.
- Тей…
- Микаге! – Тейто выгнулся и закричал. Из его глаз потекли слезы. Хакурен отчаянно обнял его и, прижав к себе, стал гладить по волосам.
- Тейто, проснись, пожалуйста. Все хорошо, я здесь. Только не плачь!
Оук обнимал его, успокаивающе гладил по спине и украдкой радовался возможности прикоснуться к другу. Он был такой сильный и смелый, но в тоже время так мил и раним. Хотелось защищать и оберегать его. И так же, как сейчас, обнимать, словно закрывая собой от всех невзгод. Ах, если бы можно было делать это всегда, а не только в такие тяжелые моменты.
Внезапно чужая рука сжала запястье стальной хваткой. Хакурен удивленно воскликнул и недовольно посмотрел на Тейто. Но на него сурово и прямо смотрели алые глаза Ока Михаэля.
- Руки прочь от моего хозяина, - прозвучал холодный низкий голос вместо привычного звонкого голоса Тейто.
- Я.. я просто хотел помочь, - запинаясь, ответил Оук. Один черт знает, чего можно ждать от этого существа. Хакурен бы ударил и вырвал руку, но это по-прежнему было лицо его друга, Тейто Кляйна, и на его щеках по-прежнему блестели тонкие дорожки слез.
- Мой господин страдает. Ему нужно хоть иногда выпускать боль своего сердца. Так что не мешай.
- Да я не…
- Я вижу, - сузив глаза, тихо сказал Око Михаэля, - Вижу твои мысли и желания. И меня они не устраивают. Хозяин принадлежит мне!
Хакурен почувствовал, что закипает от ярости. Как это существо смеет его в чем-то обвинять? И, главное, как он смет решать что-то за Тейто! Тейто никому не принадлежит, потому что… Потому что если он будет принадлежать кому-то, Хакурен уже не сможет быть рядом с ним.
- Не смей так говорить, - прошипел Оук.
- Хочешь заполучить его только для себя? – Усмехнулся Око Михаэля, - Ты опоздал. Повторяю: хозяин принадлежит мне. И я тебе это докажу.
Хакурен вздрогнул от того, как исказилось в кривой ухмылке лицо его друга. Он даже не сразу понял, что его рука свободна, но машинально обхватил ее, потирая ноющее запястье. Оук вообще не соображал, что происходит, глядя, как Око Михаэля поднял руки и стянул ночную сорочку, в которой спал Тейто.
Хакурен почувствовал, как по телу пошла мелкая дрожь. В лунном свете четко виднелся каждый изгиб крепкого, но еще мальчишеского тела. Сердце в груди затрепетало и забилось вдвое быстрей.
Тейто, а вернее, Око Михаэля, откинул сорочку в угол кровати и, - О, Господи! – стал ласкать ладонью свою грудь. При этом алые глаза неотрывно следили за Хакуреном.
- Ты что творишь! – воскликнул Оук. Он вскочил на ноги и хотел остановить его, но не успел. Тонкие пальцы обхватили темный сосок. Тейто тихо воскликнул и мелко задрожал, зажмурив глаза. И Хакурен понял, что это была реакция именно Тейто, а не просто игра Ока. Он стоял и наблюдал, как упругая грудь поднимается все выше, дыхание Кляйна становится все чаще, а всхлипы превращаются в тихие стоны. Смотрел и не мог оторваться от этого завораживающего зрелища.
Ладонь, медленно поглаживая грудь, переместилась от одного соска к другому, вторая – мягко ласкала упругий живот, пока не опустилась до резинки темно-синих трусов. Тейто застонал почти в голос. Хакурен почувствовал, что ноги его не держат. Он осел на пол, дыша почти также часто, как Кляйн.
Рука под плотной тканью двигалась медленно, словно играя. Хакурен почти видел, как тонкие пальцы ласкали плоть Тейто, заставляя его тихо поскуливать. Оук почувствовал, то сам возбуждается. Он потянулся к своему уже почти затвердевшему члену, но его снова что-то сковало. Белые ветви, похожие на кость, тянулись из ладони Тейто на груди, в которой мягко светился алый камень. Они держали обе руки до локтя, не давая пошевелиться. Оук удивленно и недовольно посмотрел в темные глаза, которые с издевкой наблюдали за ним.
- Кто сказал, что тебе можно получать удовольствие? Ты можешь только смотреть. Смотреть и осознавать, то хозяин никогда не будет принадлежать тебе, - Око Михаэля говорил неожиданно спокойно, но его ладонь продолжала двигаться по плоти Тейто.
Хакурен дернулся, но руки только отозвались тупой болью. Пришлось заставить себя успокоиться, правда, было это весьма непросто. Собственное возбуждение отдавалось болезненной дрожью во всем теле. Оук старался не смотреть на Тейто, но он все равно слышал, как часто, захлебываясь воздухом, дышит Кляйн, как он тихо стонет от действий Ока Михаэля, как шуршит ткань под его телом и тихо поскрипывает старая кровать.
Тейто сдавленно вскрикнул. Хакурен инстинктивно перевел на него взгляд и снова понял, что не может оторваться. Тейто был полностью обнажен. Он сидел, оперевшись спиной на стену и широко расставив ноги так, что Оук мог видеть каждое движение, которое совершал Око Михаэля.
Он водил ладонью по всей длине возбужденного члена, иногда обхватывая пальцами головку или, опустив руку к основанию, оттягивал бархатную кожу, заставляя Тейто прогибаться в спине, приподнимая бедра.
Правая рука, с камнем, гуляла по груди и животу, потом поднялась на подбородок и, ненадолго замерев на искусанных губах, три пальца толкнулись внутрь, заставляя принять себя в теплую влагу рта. Тейто инстинктивно стал посасывать их, то вбирая внутрь до конца, то впуская блестящие от слюны пальцы наружу.
Хакурен закусил до боли губу и свел ноги, стараясь хоть как-то унять возбуждение. Это зрелище было настолько соблазнительным, что казалось пыткой. Но, как он ни старался упокоиться и не смотреть, воспаленное воображение уже само рисовало все новые и новые картины. Ведь так легко было представить, что вместо пальцев в блестящие от слюны губы проталкивается его собственный член. Оук почти чувствовал, как его будет обволакивать нежное тепло, мягкий язычок ласкает чувствительную кожу у основания, горло приятно сжимает головку.
Хакурен, не выдержав, сдавленно застонал и стал ерзать на холодном жестком полу, пытаясь хоть как-то довести себя до разрядки. Он был так напряжен, что, казалось, хватило бы одного прикосновения, чтобы он кончил. Но, как он ни старался, возбуждение только росло.
Стоны Тейто стали громче. Рука зашлась в еще более бешеном ритме. Пальцы, не дававшие покоя Хакурену, наконец, оторвались ото рта юноши. Оук вздохнул с облегчением, но, Боги. Лучше бы они остались там же! Словно завороженный он следил, как, блестя в лунном свете, они опускаются вниз и замирают у тугого прохода. Хакурен напряженно глотнул. Нет. Такого он просто не выдержит. Но, у Ока Михаэля на этот счет было сое мнение.
Средний палец сначала обвел темную дырочку, слегка надавил и толкнулся внутрь. Тейто воскликнул, прогнувшись в спине, и удивленно распахнул глаза. Они были зелеными. Блестящие от невольных слез и неконтролируемого возбуждения, они метались, словно ища что-то. Или когото.
К одному пальцу быстро добавился второй, а затем и третий. Кляйн тяжело дышал, широко раскрыв рот, и каждый его вздох превращался в блаженный стон. Словно музыка он услаждал душу и в тоже время, неистово бил по нервам, превращая наслаждение в муку.
Конечно, Око Михаэля хорошо знал это тело, ведь оно принадлежит им обоим. Он безошибочно мог определить нужные точки, чтобы доставить Тейто наивысшее удовольствие. И от осознания этого становилось горько и больно.
Тейто повернул руку и Хакурену открылся вид на темный влажный проход. Растянутый и готовый принять в себя гораздо больше, чем просто пальцы. И, если бы Оук не был связан, он бы без сомнений взял его, не задумываясь о последствиях. Но, ему оставалось только наблюдать, закусывая губы, чтобы не застонать в голос. И не просить, чтобы эта пытка прекратилась. Слишком горд был Оук, чтобы просить это существо о чем-то, тем более, чтобы просить, чтобы тот помог ему кончить.
Но, Око Михаэля и не нужно было о чем-то просить, он был достаточно опытен и все понимал. И он наслаждался тем, как искажается лицо Хакурена от муки, смятения и плохо скрываемого удовольствия. От этого его возбуждение еще больше возрастало, и он чувствовал, что желание Тейто тоже растет.
Мелко дрожа, Око Михаэля слез с кровати и, с трудом держась на ногах, подошел к Хакурену. Тот, словно завороженный, следил за каждым его движением, чувствуя, как рот наполняется слюной, а внизу живота от напряжения и желания словно скручивается тугая спираль.
Око Михаэля буквально упал на колени перед Хакуреном и, навалившись на него так, что парень чувствовал мелкую дрожь и жар его тела, прошептал, касаясь губами уха:
- Хочешь?
И от этого охрипшего голоса вся хваленая гордость Оуков полетела к чертям. Хакурен выгнулся, стараясь еще сильнее прижаться к Тейто, и простонал:
-Да!
Око Михаэля довольно усмехнулся. Пожалуй, ему действительно нравилось, как алели бледные щеки и блестели нежно-фиолетовые глаза. Он бегло оглядел юношу и, быстро облизнув пересохшие губы, рывком задрал ночную сорочку. Хакурен сдавленно застонал, чувствуя, как плотная ткань скользит по возбужденной плоти.
Когда Око Михаэля спокойным, но настойчивым движением раздвинул его ноги шире, Хакурен в какой-то момент испугался, что его сейчас поимеют. Хотя, сказать по правде, сейчас он был согласен даже на это. Но Око Михаэля просто прижался к нему плотнее так, что их возбужденные члены соприкасались.
От ощущения горячей плоти, прижатой к его собственной, Хакурен застонал в голос так, что засадило горло. И где-то на краю сознания он услышал такой же громкий стон Тейто. Глаза слезились, дыхание сбивалось, разум куда-то уплывал, и оставались только чувства.
Тонкие пальцы, напряженно сжавшие плечи.
Горячее дыхание, обжигающее шею.
Чужое сердце, бешено стучащее, как и твое собственное.
Влажная от пота грудь с твердыми сосками, прижатая к твоей.
И два горячих твердых члена, трущихся друг о друга, все быстрее и быстрее, все сильнее прижимаясь один к другому, заставляя стонать все громче, так, что голос сипнет от криков, и белая пелена застилает глаза в преддверии скорой развязки.
Рука обхватила оба члена, и всего одного быстрого движения было достаточно, чтобы Хакурен, наконец, кончил. Обильно, с громким стоном, извиваясь всем телом в бурном оргазме. А где-то рядом, оглушая, также громко стонал Тейто…
И комната погрузилась в обволакивающую тишину. Двое юношей лежали на полу, тяжело дыша и медленно приходя в себя. Путы пропали, алое сияние древнего камня погасло. По бедрам и животу медленно стекала сперма, своя или чужая, понять уже невозможно.
Хакурен лежал на спине, глядя в потолок, чувствуя, как сверху приятно давит тяжесть чужого тела. Дышать было трудно, а шевелиться не хотелось. Но нужно было привести себя в порядок и ложиться спать. Завтра и так у обоих будут мешки под глазами.
И все же, такой теплый и родной… Хакурен чувствовал, как его переполняет нежность. Наверное, он бы полежал так еще немного, но холодный сквозняк уже неприятно щекотал затылок, а его друг был без одежды.
- Тейто, - Оук мягко погладил его по волосам, - Как ты?
- Не трогай меня, извращенец, - Взвизгнул Кляйн и отскочил от Хакурена на добрую пару метров.
Оук от такого заявления вспыхнул праведным гневом:
- Ты меня еще в чем-то упрекаешь, после того, как сам устроил здесь… невесть что!
- Это не я!
- Раньше ты, вроде, неплохо контролировал эту штуку внутри себя!
- Я растерялся! И вообще, это ты тут вилял задом и дрочил, глядя на меня.
- Да от такого зрелища у кого угодно встанет!
- А тебя никто не просил смотреть.
- Как тут не смотреть, когда эта штука перед носом болтается.
Тейто хотел было что-то сказать, но неожиданно до него дошло, что он все еще стоит без одежды. Тихо охнув и густо покраснев, Кляйн в мгновение ока забрался на кровать и закутался в одеяло с головой. Высунув одну рук, он стал искать в спутавшихся простынях свою сорочку. Изредка через щелку он бросал на Хакурена недовольные взгляды и что-то ворчал. Оук, демонстративно не обращая на него внимания, встал, поправил растрепавшиеся волосы и стал готовиться ко сну.
- Если об этом кто-нибудь узнает – ты труп! – зло прошипел Тейто и лег, отвернувшись к стене и натянув одеяло на голову.
- Тебя это тоже касается, - зло фыркнул Хакурен и, тоже отвернувшись, лег на свою кровать.
- Куро-пьен? – раздался в повисшей тишине удивленный голосок Микаге.
@темы: 07 ghost, yaoi, Хакурен/Тейто